— Ублюдок, — невнятно пробормотал Хафлои слабым голосом.

Ингвар в очередной раз проверил показания нашлемных датчиков, надеясь обнаружить какие-то признаки того, что «Ундрайдер» выжил.

Ничего. Фрегат исчез. Сердце Ингвара упало. Гамбит Гуннлаугура был слишком рискован. Они должны были отступить, когда такая возможность еще была.

Он уже готов был сдаться и продолжить сражение, когда сенсоры внезапно что-то обнаружили. Десантник получал сигнал от быстро движущегося в их сторону объекта в космосе.

Манера полета была знакомой. Ингвар улыбнулся.

— Братья! — проревел он, подтаскивая Хафлои к громадному окну. — Нам нужно уходить! Немедленно!

Никто его не послушал. Они и не могли: вся стая была втянута в сражение с ордой жутких мутантов. Они были везде: слезали с висящих крючьев, выкапывались из-под груд расчлененных тел, вваливались в зал из боковых коридоров.

Ингвар повернулся к Хафлои и активировал поле Даусвьера.

— Задержи дыхание, щенок, — сказал он, — будет больно.

После чего Космический Волк взмахнул клинком и разбил смотровое окно. Энергетическое поле меча взорвалось, и металлическая рама проломилась. Затхлый воздух устремился в пробоину, разнося остальную часть окна на мелкие кусочки и унося содержимое склепа в открытый космос.

Ингвара вынесло первым. Он вылетел из корабля в кружащемся облаке хрусталя и металлических обломков, крепко держа Хафлои за разбитый шлем. Десантник изо всех сил сжимал края пробоины, пытаясь уменьшить потерю воздуха.

Сразу за ними полетел беспорядочный поток костей и трупной плоти. Посреди расходящегося облака разлагающегося мяса кувыркались мутанты, в панике хватая руками пустоту и пытаясь вдохнуть отсутствующий воздух через ставшие бесполезными маски. Вместе с ними вылетели и бронированные космодесантники, защищенные от потери кислорода и шока при выходе в открытый космос, но неспособные противостоять могучему потоку воздуха.

— Какого черта?! — закричал в коммуникатор Гуннлаугур. Судя по голосу он задыхался от ярости, неуклюже кувыркаясь в пустоте. — Что ты творишь?

— Посмотри вверх, — спокойно ответил ему Ингвар.

К ним спускался «Вуоко», умело маневрируя на тормозных двигателях. Вокруг корабля мерцали лучи лазерного огня. «Громовой ястреб» завис над расползающимся облаком трупов, вращаясь вокруг своей оси, и раскрыл носовые двери десантного отсека.

— Вас шестеро, — донесся по коммуникатору кислый голос Ёрундура. Он буквально сочился раздражением. — Мне может потребоваться некоторое время. Во имя Русса, постарайтесь не дергаться.

В верхних слоях атмосферы планеты Рас Шакех падали два остова кораблей, оставляя за собой яркий пламенный след.

Один из них — «Ундрайдер», от которого остался не более чем полуразвалившийся набор плавящихся металлических пластин.

Вторым был чумной корабль. Его целостность не нарушалась, пока на корпус не обрушилась вся мощь нагрузки от входа в атмосферу. Опухшее днище начало светиться, сначала ржаво-красным, потом оранжевым и, наконец, ослепительно-белым. Вскоре после этого корабль взорвался, разбросав горящие обломки по небесам планеты.

Гуннлаугур наблюдал за тем, как сгорают корабли, с безопасного расстояния, из кабины «Вуоко». С тех пор, как их подобрали, он пребывал в мрачном расположении духа. Ему всегда было тяжело отходить после будоражащего кровь всплеска эндорфина во время битвы. На этот раз было вдвойне тяжко. Ёрундур чувствовал это и даже воздержался от резких комментариев. Они сидели в тишине и наблюдали, как далеко внизу кружатся и сгорают обломки разбитого судна.

Дух машины «Вуоко» посылал им предупреждения о неизбежном отказе системы, сердито мигая индикаторами на панели управления. Штурмовой корабль получил тяжелые повреждения от оборонных турелей вражеского корабля. Посадить его на планету уже будет достижением.

Вся стая была подавлена. Хафлои едва не погиб. Вальтир разделял гнев Гуннлаугура в отношении Ингвара, так как был уверен, что они успели бы добраться до «Цеста» вовремя. Бальдр и Ольгейр не сказали ничего по этому поводу, но даже Тяжелая Рука не смог найти повода для смеха после того, как их подобрали.

В каком-то смысле это была победа. Они были живы, а враг — нет. Но, учитывая случившуюся резню и то, что все могло закончиться весьма трагично, было сложно найти в себе силы, чтобы порадоваться.

«Он игнорировал мой приказ».

Гуннлаугур подавил эту мысль, понимая, к чему она приведет. С Ингваром они разберутся позже.

Волчий Гвардеец повернулся к Ёрундуру. В кабине сидели только они вдвоем, бок о бок. Все остальные находились в отсеке для экипажа уровнем ниже.

— Ну, — начал он, — рассказывай. Что это было?

— Только догадки, веранги, — ответил Ёрундур.

— Есть какой-нибудь сигнал с поверхности?

— По-прежнему ничего.

Гуннлаугур перевел взгляд на один из экранов «Громового ястреба», где прокручивались показания ауспика. Можно было различить очертания городов на поверхности планеты: разросшиеся промышленные зоны, паутину дорог и морщинистую массу горных хребтов. Кое-где пылали пожары, столбы дыма поднимались в атмосферу со всех участков населенных областей.

— Системы орбитальной защиты отсутствуют, — заметил он, — один корабль не смог бы их уничтожить. Должны были быть еще.

На лице Ёрундура отразился скепсис.

— Тогда почему их сейчас здесь нет?

— Они выполнили задачу, высадили десант, потом двинулись дальше. Мы же видели пустой гараж на эсминце. Он остался здесь, возможно, на страже, присматривать за штурмом планеты.

Ёрундур медленно кивнул:

— Может, и так.

Гуннлаугур внимательно изучал данные ауспика. Разрешения не хватало, чтобы разобрать детали, но общая картина разрушений на поверхности была очевидна.

— Там идет сражение, — сказал космодесантник, — движение. Я его вижу. Если мы не получаем данные, значит, передачу блокируют.

— Нужно приземляться, — ответил Ёрундур. — Мы теряем энергию. Скоро и сам корабль потеряем. Вот координаты посадки, которые нам выдали изначально.

Гуннлаугур рассмотрел изображения местности, полученные пикт-системами корабля. Ни них виднелось размытое темно-серое пятно города на фоне красной земли. Город был окружен двойным кольцом стен и чем-то похожим на мощные защитные сооружения в виде террас. Вокруг этих стен не было пожаров. Ближайшие признаки разрушения находились за сотни километров на юго-восток.

— Выглядит целым, — отметил Волчий Гвардеец, — сажай нас. Передай зашифрованный запрос на посадку по защищенному каналу. Я отправлю сюда Ольгейра, чтобы он сел на турели. Они нам, возможно, понадобятся.

Ёрундур передвинул массивные рычаги управления, и разбитый нос штурмового корабля повернулся в сторону изгиба планеты.

— Чего нам ждать? — спросил Старый Пес, пытаясь разрядить гнетущую атмосферу.

— Понятия не имею, — ответил Гуннлаугур, откидываясь на спинку сиденья и затихая. — Я действительно не имею ни малейшего понятия.

II РАНЕНОЕ СЕРДЦЕ

Глава девятая

Сестра Уве Байола, по обыкновению, проснулась до рассвета и, как всегда, подошла к западной стене своей кельи.

В час темно-красных теней, когда дневная жара еще не наполнила воздух, ее разум был чист, а тело спокойно. Ритуал принес еще большее успокоение. Она всегда любила знакомые ритмы, механическую чистоту повторяющихся действий. Во времена невзгод они приобретали особую ценность.

Сестра отворила дверь из талового дерева и, мягко ступая, вышла на балкон. Глубокий вдох. Воздух уже разогревался. У него был песочный привкус.

Байола облокотилась на ограду балкона и почувствовала, как последние дуновения ночного ветерка пробегают по хлопковой ткани сорочки. Это было приятное, хотя и кратковременное ощущение. Несмотря на то что она выросла в мире под палящим солнцем и ее кожа, насыщенная меланином, была такой же черной, как доспехи ордена, привыкнуть к климату Рас Шакех так и не получилось. Что-то не то было с солнечным светом. Он обжигал, но не согревал, ослеплял, но не освещал.